Семён отвоевал этот кусочек земли ещё в годы советской власти, когда на заводе всем желающим выделяли по шесть соток пахотной земли для огородов и садовых участков… Выделять-то выделяли, да всё как-то хитроумно у них получалось, что более благодатные участки попадали в руки начальников… И, то ли просмотрели чего, то ли чего-то не досчитали, но Семёну определили границы его участка рядом с очень красивым, чистым прудом с высокими травянистыми берегами, да хвойным леском неподалёку…  Семён, не мешкая, тут же вскорости, и принялся обрабатывать свой участок, радуясь и лесу, и пруду, и цветочному полю, что раскинулось по пути от ближайшей станции, и, самое главное, хорошей, сдобренной земле под лопатой… Эту явную оплошность в профсоюзном комитете попытались поправить и, однажды, на участке Семёна появился неожиданный гость…

– У меня документы оформлены на этот участок и, значит, я здесь хозяин! – сказал Семёну высокий благообразный человек в добротном костюме типичного начальника…

– У меня  тоже есть все документы на этот участок, – в свою очередь показал бумаги  Семён, – и я здесь уже давно работаю!..

На следующей неделе Семёну предложили другой участок, совсем в другом, более отдалённом краю огромного поля «рядом с товарищами по цеху», проще говоря, у чёрта на куличках…  И не просто предложили, а извинились, честь по чести, мол, ошибочка вышла… Семён в извинениях не нуждался, предложения посмотреть новый участок не принял, молча вышел из кабинета, а вечером снова поехал на участок работать… Все добропорядочные попытки отнять участок Семён проигнорировал, а ссориться с ним, видимо, не захотели, поскольку он был известным мастером в цехе и пользовался авторитетом среди рабочих…

Кроме того, Семён твёрдо знал, что если участок будет обработан и ухожен по-хозяйски, его никто не отнимет… Вложенный труд всегда вызывает уважение…

Так оно и вышло… В конце-концов, Семён Панкратов оказался со своим участком среди больших начальников… Земля была хорошая и дело шло хорошо, это радовало и вдохновляло на труд и поиски… Зато на соседних участках дело не очень-то спорилось… Приезжали на легковых машинах какие-то мужчины, женщины, дети, поиграли, порезвились, что-то разработали, посадили, а что выросло, Семён не понял – поднялась трава и укрыла все их грядки…

А тут скоро и власть переменилась… Завод стал коммерческим предприятием, прошли массовые сокращения рабочих, начальство закрутилось в другом ритме и земля вокруг участка Семёна вообще оказалась заброшенной…

И вот теперь, спустя без малого двадцать лет, к Семёну Панкратову стали наведываться немцы… Под видом туристов ходят по бывшим своим землям, приглядываются, да прощупывают… Мелкими группками, по трое, по четверо… По одному, видно, ходить по нашим запустениям, да чертополохам боятся, и всё к Семёну, всё к Семёну… Добротный домик, порядок, посадки всякие…

– Гут!.. Гут!.. Хороший хозяин!.. А это всё можно купить? – раскидывают обе руки по сторонам, будто обнимая ничейные просторы поросшей  ежевикой, шиповником, да репейником земли…

– Я вот тебе куплю!.. Я тебе куплю, немчура проклятая!.. Это теперь моя родина, моя земля!.. За неё мой дед и отец кровь пролили! – истошно кричит Семён на своём русском, народном языке, чуть ли не со слезами на глазах… А немцы кивают, улыбаются, похоже, за сумасшедшего принимают… Они спрашивают, можно ли купить, а он кричит, что сам купит… Так и уходят, смущённые, да ничего не понимающие… А кто их поймёт, этих русских?.. Лучше уж не связываться!..

А Семён смотрит им вслед, думает свою горькую думу и говорит самому себе:

– Земелька-то, она, и впрямь, полита нашей кровушкой, да вот ничейной стала, никому не нужная!.. Не до неё, видно, нынешним управленцам!.. А немцы-то как её любили, да возделывали!.. Всю Европу кормили хлебом!.. Ходят… Интересуются.… Ходят, ходят, да и доходятся до своего… Невозделанная земля – всегда предмет чужого интереса!.. Земле нужен хозяин!.. Где же он?.. Чего ждёт?..

Уже три часа Верка сидит на скамейке у забора и ждёт, когда в правлении их посёлка закончится собрание… Какие вопросы там решаются, Верка не знает, да и они её мало интересуют… Верка ждёт депутата, приехавшего к ним из города, чтобы встретить его у выхода и сообщить печальные новости… Что у них пропала корова, что мамка от горя и слёз ослепла, а папка стал пить водку, потому что из-за мамки не может уезжать в город на работу, а в деревне работы нет… Денег нет не только на лечение мамки, но даже на еду… С младшей сестрёнкой, Любкой – их четверо и  перебиваются они только крохотным урожаем с огорода, который обрабатывает она, Верка… Для этого ей пришлось не пойти в школу, в шестой класс… Проблемы так велики, что Верка в отчаянии… Сердце её разрывается от жалости к матери, да и к отцу – тоже… Он никогда не пил, а теперь ходит по деревне, нанимается «шабашить», но все эти жалкие, заработанные копейки пропивает от оскорбления и обиды на жизнь…

Нынешний депутат, Степан Иванович Тутов, когда был ещё просто Стёпкой Тутовым, жил у них в доме с самого детства… Он был сыном старого друга папки по службе в армии, где отец его погиб «при исполнении»… Тогда же папка и привёз мальчишку в дом… Так что Верка была с ним в одной семье с самого рождения… Стёпка учился в школе и, позднее, учился в городе… А теперь он – депутат и единственная Веркина надежда… Домой Стёпка, вопреки ожиданиям, не заехал, видно был очень занят… И Верка готова умереть здесь, на скамейке, но Стёпку дождаться… Больше ждать некого!..

–  Всё теперь в наших силах и в наших руках! – отчётливо услышала Верка голос Стёпки и на миг залюбовалась, какой ладный и красивый Стёпка в чёрном костюме и белой рубашке с галстуком… Как хорошо, что хоть Стёпка на свете есть…

– Степан Иванович!.. Вы прямо к себе? – слышит Верка голос председателя и поднимается со скамейки…

– Да!.. Я жду Вас в моей приёмной, как договорились! – Стёпка знакомым размашистым шагом прошёл по двору правления и сел в легковую машину белого цвета…

– Стёпка! – метнулась Верка к машине…

– Степан Иванович!.. Здесь Вас спрашивают!..

– Кто спрашивает? – Стёпка открыл дверцу машины и скользнул взглядом поверх Веркиной головы. –  Я никому встречу не назначал!..

Верка рванулась всем телом и встала впереди машины…

– Чего тебе, девочка?..

– Стёпка!.. У нас беда!.. Корова сдохла, мамка от горя ослепла… – Верка не успела договорить…

– Девочка!.. Все твои проблемы решит председатель, а я занят!.. – прервал её Стёпка и машина, легко объехав Верку, попылила по дороге…

Верка не поверила ушам…

– Видно он не признал меня! – произнесла она и побежала вслед за машиной… Но пробежав несколько шагов, как будто споткнулась, и упала в дорожную пыль…

Сегодня небо серо-свинцовое и что-то оно слишком уж низко, будто растянуто вот здесь, над головой, над ближайшими домами... В моей далёкой родной деревне, в моём незабываемом  детстве, сказали бы: «Небо – с овчинку!..» Что-то особенно мрачно и тихо сегодня... Как перед бурей!.. Понедельник – день тяжелый?.. Да нет – обычный... Погода слишком плохая?.. И тоже – ничего необычного, в нашем-то краю... Наоборот, тепло и слышны весенние голоса птиц... Двадцать девятое марта... Минул месяц весны, а на душе «кошки скребут»... Сердце затаилось где-то и смолкло в ужасе... Как будто птичку заковали в кольцо... Что же теперь будет?.. Где моя любимая Родина, моя Россия?.. Туда, и только туда, всегда устремлялся мой взор!.. Теперь там, на восходе, где для меня каждое утро вставало солнышко – с детства чужие мне и страшные самолёты НАТО... Отделили меня от родного неба, обозначили эту «овчинку» и отодвинули меня ещё дальше от всего, что люблю, без чего не могу жить!.. Как далеко я теперь!.. Вот уж точно – «Остров России»!.. Какой позор!..

Теперь им уже, в среднем, по восемьдесят… Все эти долгие шестьдесят лет – встречи, объятия, звон орденов, медалей и воспоминания, воспоминания, воспоминания…

Но откуда этот свет?.. Откуда эта радость?.. Это же война!.. Страшная и беспощадная!.. Такие разрушения!.. Такие потери!.. Разлуки и утраты!.. Может быть, это свет и радость от встреч, когда и в восемьдесят лет встречаются однокашники?.. Да, разумеется, но не только… Может быть это свет и радость их юности, когда они отчаянно молоды, всем, в среднем, по двадцать?..  Да, разумеется, но не только… Может быть, это свет и радость оттого, что на войне всё было по-настоящему – подвиг и поражение, героизм и трусость, дружба и взаимовыручка, слово и дело?.. Да, разумеется, но не только…

Проходят годы, время безжалостно листает календарь, стареют и уходят ветераны тех трагических и славных военных событий… А свет и радость при встречах по-прежнему остаются…  Да откуда же они?..

– Я ушёл на войну добровольцем, мне едва исполнилось восемнадцать лет!.. Меня никак не брали, но я обивал пороги военкомата и просился!..

– А почему Вы так торопились на фронт?.. Ведь это – война, страх, смерть!..

– Вот и мне в военкомате говорили, мол, не торопись, успеешь, навоюешься!.. А я тогда не думал о смерти, я боялся, что война скоро кончится, и я не успею!..

– Не успеете куда?..

– На войну!.. Послужить Родине!..

Вот он – свет, вот она – радость, что озаряют их лица через все времена и расстояния!.. Это свет и радость самого высокого Призвания – служения Отечеству!.. И выше этого Счастья ничего на земле нет!..

У каждого человека в судьбе есть удивительные мгновения, которые через все дни, через все года, через целые десятилетия так и остаются незабываемыми, немеркнущими, негасимыми, как высветы, как озарения, как большие звёзды в туманном забвении несметных дорог, событий и свершений… И ничто их не сотрёт, не отодвинет, не опорочит… Только чуть оглянется человек, а они – тут, как тут, смотрят глазами то детства, то юности, то зрелости, а то и через все времена и расстояния… Должно быть, это и есть лучики, искорки, крупиночки от призвания, которые несли истинное счастье и вдохновение, сродни подвигу… Да вот, жаль, что мы, обременённые комплексами, связями и обязательствами, мало имеем возможностей, необходимостей, да и усилий остановиться, вглядеться, вцепиться в это самое для тебя единственное, светящееся, настоящее, если уж оно объявилось каким-то чудом на твоём пути, и остаться, и усовершенствоваться, и утвердиться в нём навсегда…Тогда больше бы людей занималось исключительно своим делом, меньше бы бродило по земле горя, обид и лишений… А, может быть, и вся жизнь на земле была бы совершенно другой…

Мы встретились с Ним в родительском доме… Он звучал голосами моих родителей, родственников, соседей и друзей, перемежая голоса то плачем, то воем, то причитаниями по утраченным на полях сражений в годы войны… Крохотное существо в холщовой рубашке, с распахнутыми от восторга и ужаса глазами, не могло понять сути происходящего, но до последней клеточки души ощущало многоголосую музыку великого времени побед и потерь… Она укладывалась глубоко в душу, всходила поступком, характером, судьбой… Она вставала озарениями, знаниями, открытиями через годы и расстояния, через дела и заботы, через победы и свершения и звучала, звучала, звучала… Он жил в моём сердце, в моей душе, в моей музыке… Глаза, звуки, аккорды, смотры, конкурсы, сотрудничество с музыкантами, педагогами… Незабываемое время!.. Незабываемая, азартная, кропотливая, трудная работа!.. Большая школа музыки!.. Мы никогда с Ним не расставались!.. Мы с Ним – выпускники музыкального училища!.. Но мы с Ним и выпускники технического ВУЗа!..

– Твоё место за пультом!.. Запомни это!.. Ты лучше ничего не изобретёшь! – замечательные слова замечательного педагога…

Выбор!.. Проходят годы, десятилетия… Он – моя тайна, моя мечта, моя надежда… Среди несметных дел и забот, рядом с другой профессией – мы с Ним, всё таки, на сцене!..

Жизнь!.. Как многообразна и интересна ты в своих перекатах и сбоях!.. Как неисчерпаема и восходяща ты в своих поисках и творениях!.. Как непостижима и непредсказуема ты в своих находках и утратах!..

«Строгий ряд красивых лиц, чёрно-белые одежды,

Сердца моего частиц исступлённые надежды!

Тенора, сопрано – слева, справа, там – басы, альты

И волненье – королева сотворённой красоты!..»

За спиной открыли занавес… Зал полон народу, но тихо-тихо!.. Поднимаю руки, собираю внимание… Взмах!.. Вот оно – мгновение!.. Божественный аккорд многоголосья, как восторженная утренняя заря!.. Нет!.. Как летние, тёплые, очищающие дожди!.. Нет!.. Как громы и ангелы моих надежд, свершений и потерь!.. Нет!.. Нет и нет!.. Это властное и могучее, высокое и ясное, ранимое и трепетное, моё дыхание, дарованное мне и воспитанное мной  в трудах и лишениях, да так и оставшееся самой большой любовью и болью, едва оглядываюсь в прошлое!.. Какая ошибка!..

Через всю жизнь Он был моим лучшим другом, моим призванием, моим счастьем!.. Многое, очень многое, вставало у нас на пути друг к другу!.. И всё-таки!.. Как жаль, что осмысление всего приходит так поздно!..

Какое наслаждение слушать голоса!.. Много голосов!.. Хор!.. В тебе – моя жизнь, моя судьба, моя утрата!..